Неточные совпадения
Катавасов,
войдя в свой вагон, невольно кривя душой, рассказал Сергею Ивановичу свои наблюдения над добровольцами, из которых оказывалось, что они были отличные ребята. На большой станции
в городе опять пение и крики встретили добровольцев, опять явились с кружками сборщицы и сборщики, и губернские дамы поднесли букеты добровольцам и пошли за ними
в буфет; но всё это было уже гораздо слабее и меньше, чем
в Москве.
Пела она, размахивая пенсне на черном шнурке, точно пращой, и пела так, чтоб слушатели поняли: аккомпаниатор мешает ей. Татьяна, за спиной Самгина, вставляла
в песню недобрые словечки, у нее, должно быть, был неистощимый запас таких словечек, и она разбрасывала их не жалея.
В буфет вошли Лютов и Никодим Иванович, Лютов шагал, ступая на пальцы ног, сафьяновые сапоги его мягко скрипели, саблю он держал обеими руками, за эфес и за конец, поперек живота; писатель, прижимаясь плечом к нему, ворчал...
Соединенными силами выгрузили они жениха и втащили на крыльцо; когда же гости
вошли в лакейскую раздеваться, то вся девичья бросилась опрометью
в коридор и
буфет, чтоб видеть, как жених с матерью станут проходить через залу
в гостиную.
Но и на этот раз подполковник не успел, по обыкновению, докончить своего анекдота, потому что
в буфет игриво скользнула Раиса Александровна Петерсон. Стоя
в дверях столовой, но не
входя в нее (что вообще было не принято), она крикнула веселым и капризным голосом, каким кричат балованные, но любимые всеми девочки...
— Это, брат, самое худое дело, — отвечает второй лакеи, — это все равно значит, что
в доме большого нет. Примерно, я теперь
в доме у
буфета состою, а Петров состоит по части комнатного убранства… стало быть, если без понятия жить, он
в мою часть, а я
в его буду
входить, и будем мы, выходит, комнаты два раза подметать, а посуду, значит, немытую оставим.
Он уже не смел
войти в ту комнату, где раздавался хохот его неблагодарных учеников, и скромно становился у
буфета, где татарин-буфетчик, из жалости, наливал ему рюмку водки и давал бутерброд задаром.
Входят Дулебов, Великатов, Бакин, Вася, за ними лакей из
буфета с бутылкой портвейна и рюмками: несколько лиц из публики, которые остаются
в глубине сцены.
Веретьев быстро удалился, но, поравнявшись с дверьми одной из главных кондитерских Невского проспекта, остановился,
вошел в нее и, выпив у
буфета рюмку померанцевой водки, отправился через биллиардную, всю туманную и тусклую от табачного дыма,
в заднюю комнату.
В буфет быстро
вошел директор, маленький, толстый и тонконогий человек, с поднятыми вверх плечами, без шеи,
в цилиндре и распахнутой шубе, очень похожий своим круглым бульдожьим лицом, толстыми усами и жестким выражением бровей и глаз на портрет Бисмарка. Антонио и Арбузов слегка прикоснулись к шляпам. Директор ответил тем же и тотчас же, точно он долго воздерживался и ждал только случая, принялся ругать рассердившего его конюха.
Потом
вошли в столовую с
буфетом, потом
в спальню; здесь
в полумраке стояли рядом две кровати, и похоже было, что когда обставляли спальню, то имели
в виду, что всегда тут будет очень хорошо и иначе быть не может.
(Иван
вошёл в столовую, заложил руки за спину, посмотрел на часы и погрозил им пальцем. Открыл
буфет, налил вина, выпил, покачал головой и, расправляя усы, заглянул
в гостиную.)
Александр. А я жду и верю
в успех! (Ходит, насвистывая, потом, задумавшись, стоит у
буфета.
Входят Надежда и Вера, обнявшись; они сначала не видят его.)
Музыканты, дворовые люди предводителя, стоя
в буфете, очищенном на случай бала, уже заворотив рукава сюртуков, по данному знаку заиграли старинный польский «Александр, Елисавета», и при ярком и мягком освещении восковых свеч по большой паркетной зале начинали плавно проходить: екатерининский генерал-губернатор, со звездой, под руку с худощавой предводительшей, предводитель под руку с губернаторшей и т. д. — губернские власти
в различных сочетаниях и перемещениях, когда Завальшевский,
в синем фраке с огромным воротником и буфами на плечах,
в чулках и башмаках, распространяя вокруг себя запах жасминных духов, которыми были обильно спрыснуты его усы, лацкана и платок, вместе с красавцем-гусаром
в голубых обтянутых рейтузах и шитом золотом красном ментике, на котором висели владимирский крест и медаль двенадцатого года,
вошли в залу.
Палтусов
вошел в ресторан, остановился спиною к
буфету и оглянул залу. Его быстрые дальнозоркие глаза сейчас же различили на противоположном конце, у дверей
в комнату, замыкающую ресторан, группу человек
в пять биржевиков и между ними того, кто ему был нужен.
Вера Игнатьевна встает, чтобы достать из
буфета вино. Одновременно из разных дверей
входят Алексей с пиджаком
в руках и Гувернантка-француженка, кокетливая, завитая; держится вызывающе.